Почему отечественной рыбы на прилавках все меньше, а стоит она все дороже?

ВДРУГ В МОСКВЕ ВОЗНИК ДЕФИЦИТ

Написано «треска», а внутри - что-то совсем на северную рыбку не похожее. Журналисты «КП» купили в московском магазине упаковку стейков и отнесли в лабораторию. Даже специалисты это чудо-юдо не смогли распознать: то ли пикша, то ли сайда. На этом мы не остановились, решили разобраться, откуда взялась подделка. И куда подевалась настоящая треска.

Первым делом отправились к производителю неведомых стейков - «Ленморепродукту».

- Рыбу приобретаем уже замороженной в Мурманске. Тушки режем и фасуем в твердом виде. Развозим по магазинам. Никакой фальсификации! - заявили в компании.

Выходит, «все уже украдено до них» и обманывают рыбаки? В советское время Мурманск был одной из рыбных житниц, половина населения «ходила в моря». Но нынче выгоднее давать стране угля - морской порт специализируется на его перевалке. Морепродуктами там даже не пахнет. Треска, которая дороже 120 рублей отродясь не стоила и ее было «завались», этой зимой вдруг стала дефицитом. Та, что попадала на столичные прилавки, резко выросла в цене - до 300 рублей за кило.

ДИКИЙ ЭКСПОРТ

- Куда же делась рыба, выловили всю? - дошли мы дальше по цепочке до Сергея Махотина, гендиректора компании «Севрос», заместителя председателя правления Ассоциации прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурманска.

- Приведу вам две цифры. В 2012 году все мурманские предприятия выловили 577 тысяч тонн рыбы, а в 2014 уже 672 тысячи, - говорит Махотин. - Морепродуктов меньше не стало. Просто продают их не в ту сторону. Сдавать товар за рубеж выгоднее, особенно после того, как доллар вырос. На нашей рыбе поднялась Норвегия. Они нам - санкции, мы им - все наше сырье и гиперприбыли. Размах сами оцените: дошло до того, что мурманские фабрики перешли на дальневосточных (!) минтая и кету. Дикий, дикий экспорт это называется.

Власти утверждают, что вернуть рыбу на российский берег мешают доходы рыбопромышленников-экспортеров. От норвежских сделок в бюджет в виде налогов стабильно текут внушительные суммы.

- Мои корабли весь улов сдают в России, так как рыбачат только по прибрежной квоте (см. «Справку «КП»), - подсчитывает Сергей Махотин. - В прошлом году перечислили около 50 миллионов рублей в бюджеты всех уровней. А все предприятия-прибрежники заплатили полмиллиарда.

У Сергея Махотина несколько малых траулеров, в порту их называют «мартышками». Выходят на промысел на несколько дней, на берегу сдают пикшу, сайду и треску на фабрики.

- Все одной кучей отдаете? Может, на этом этапе дешевая рыба и превращается в ценную?

- Мы сдаем рыбу свежую! Тут уж любой дурак отличит треску от пикши и переплачивать на приемке не будет. Жульничают торговцы.

В ТЕРИБЕРКЕ - ПОЛНЫЙ «ЛЕВИАФАН»

Вопрос с подменой решается просто. Чем больше трески продадут рыбозаводам моряки, тем ниже будет закупочная цена. Торговым сетям в погоне за прибылью не будет смысла идти на ухищрения, чтобы втюхивать дешевку. Чем меньше любимой рыбки добывается, тем хуже всем: дефицит рождает высокую цену, покупатель платит втридорога. И рыбозаводы, лишенные сырья, закрываются один за другим.

Как выглядит типичный рыбозавод, мы знаем благодаря нашумевшему фильму Звягинцева «Левиафан». Там работала героиня Елены Лядовой - Лиля. Снимали на фабрике в Териберке, недалеко от Мурманска. Эти кадры оттуда могут стать последними.

Когда три года назад открывали завод, много говорили о рыболовном будущем поселка. О том, что Териберка накормит всю Россию качественной продукцией. Перерезали ленточку, треска, сверкая чешуей, ползла по транспортерам в руки улыбающихся работниц в халатах и чепчиках...

Проблемы начались уже спустя полгода. Работу приостановили из-за недостатка сырья, начались сокращения. Сейчас на дверях - замок. Официальная версия: закрыли на реконструкцию.

- Перенастраивают оборудование на другое сырье - замороженное, - пояснил «КП»директор мурманского представительства «Рыбного союза» Владимир Ляпунов.

В поселке же бывшие работники озвучивают другую версию: владелец завода Юрий Тузов устал искать сырье. Сам он больше времени проводит в Норвегии. Как, впрочем, и многие другие заполярные рыболовы, добывающую треску по океанической квоте (см. «Справку «КП»).

МОРЕПРОДУКТ НЫНЧЕ ДОРОГ

Союз рыбопромышленников Севера находится в сталинке в центре Мурманска. На столе тортик и чашки с кофе - так суровые мужчины, много лет «ходившие в моря», отмечают День рыбака.

- А рыба свеженькая где? Прямо хоть из Москвы к вам теперь привози.

- Свежая рыба в московских магазинах - это миф, - говорит капитан дальнего плавания Алексей Андреев, 10 лет отработавший в «Мурманрыбпроме». - Сами посудите. Лежит минтай, на ценнике пишут: «охлажденный». Да пока его с Дальнего Востока доставят, протухнет сто раз! Он просто размороженный.

- Значит, нужен мурманский. Но как снизить цену и заставить обладателей океанических квот не сбывать всю рыбу в Норвегию? - задаем ключевой вопрос.

В союзе ответа не знают. «Прибрежники» настаивают на кардинальных мерах: перекроить квоты и обязать российские суда часть улова везти на родной берег. Плюс отдать им научную квоту (см. «Справку «КП») окончательно, чтобы не тратить каждый раз время на долгие формальности, оформление документов. Она немалая - почти 9,5 тысячи тонн рыбы.

- Раньше квота шла в пользу «океанистов», у которых и так дела неплохи, - объясняет идею Сергей Махотин. - Когда ввели санкции, появился термин «импортозамещение». Государство поняло, что надо давать работу своим, и передало «научку» «прибрежникам». Цена на треску сразу пошла вниз. В ноябре оптовая была 147 рублей, а в декабре, несмотря на рост курса доллара, опустилась до 140 рублей. В январе квота закончилась - и сразу рост.

- То есть вы опять без квоты?

- В мае получили снова. На согласования ушло 4 месяца. Огромный простой. Если так дальше пойдет, треска в России станет деликатесом.

СПРАВКА «КП»

Что такое рыбные квоты

Прибрежная - разрешение на вылов в пределах 200 миль от берега. Согласно этому разрешению, товар можно сдавать только на отечественные предприятия.

Океаническая - разрешение на вылов за пределами прибрежной зоны, в океане. По ней можно продавать товар и в Россию, и за границу.

Научная - для исследовательских судов, которые ловят рыбу, чтобы делать прогнозы об улове. Рыбу, которую они использовали, продавать нельзя, ее уничтожают. Но это ничтожная часть квоты, полностью ученые ее не выбирают, поэтому Северный научно-промысловый совет ее распределяет между обладателями двух первых.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Пустой рынок - угроза национальной безопасности

Анатолий ВАСИЛЬЕВ, старший научный сотрудник института экономических проблем Кольского научного центра РАН:

- С конца прошлого года, когда цены подскочили, рыба - и пикша, и треска - пошла за границу. Если в 2012-м из уловов Мурманской области на экспорт шло 66,1 процента, то в в 2014-м выросла почти до 100%. Но существует закон «О госрегулировании внешнеторговой деятельности». Почитайте внимательно, там есть статьи, в соответствии с которыми власти могли бы ограничить экспорт, если это угрожает национальной безопасности. Если трески на рынке нет - это угроза.

http://www.kp.ru/daily/26417.5/3290566/